Глава 43: Кровь и клятвы

Палуба корабля, скользкая от морской влаги и крови, скрипела под ногами, будто жалуясь на бойню, что здесь развернулась. Тела экипажа и продавца лежали в лужах крови, их застывшие глаза отражали тусклый свет качающихся фонарей. Запах соли, угля и металла пропитывал воздух, смешиваясь с сыростью, что забивала лёгкие. Вдалеке плескались волны, а снасти старого корабля стонали под порывами ветра, предвещая бурю.
Сого стоял, словно окаменев, его взгляд был прикован к Гинтоки, который держал Кагуру на руках. Её бледное лицо, обрамлённое спутанными рыжими волосами, казалось почти безжизненным, и эта картина разрывала его сердце. Её голубые глаза, обычно полные дерзости, были закрыты. Он хотел подойти но ноги отказывались двигаться. Страх за неё и вина за то, что он не успел остановить Камуи, сковали его, как цепи. Его пальцы, всё ещё липкие от крови, сжали рукоять катаны, а другая рука незаметно коснулась кармана, где лежал кулон. Он спрятал его, едва услышав шаги офицеров Ярда, — никто не должен знать о его силе.
В голове Сого вспыхивали образы Кагуры: её язвительная улыбка, когда она называла его «мерзким ублюдком» в его собственном доме; её голубые глаза, искрящиеся вызовом; тепло её кожи, когда они были наедине, ближе, чем он мог себе позволить вспоминать. Когда её дыхание смешивалось с его, а её дерзость уступала место чему-то мягкому, почти уязвимому. «Моя Кагура,» — подумал он, и это слово, «моя», отозвалось в нём болью и решимостью. Он знал, что влюблён, и эта мысль пугала его не меньше, чем гнев Гинтоки. Он должен увидеть её, убедиться, что она в порядке, и позже, уже в Эдо, поговорить — о кулоне, о её крови, о них двоих. Даже если Саката разорвёт его на части.
Хиджиката шагнул к Сого, его ботинки скрипнули по окровавленной палубе. Он заметил оцепенение капитана и грубо схватил его за плечо.
"Сого, соберись, чёрт возьми!" — рявкнул он, пыхнув сигаретой, дым закрутился в сыром воздухе. Его тон был жёстким, но в глазах мелькнула тень беспокойства. Брюнет повернулся к офицерам Ярда, его голос разрезал тишину: "Если кто-то увидит мужчину, сильно похожего на леди Сакату, немедленно доложить в Ярд. Не лезьте к нему — он особо опасен и разорвёт вас, как бумагу".
Лицо Сого было бледным, но глаза горели упрямством. Он молчал, скрывая свои мысли. План ещё не оформился полностью в его голове, но он точно знал, что должен действовать осторожно.Он не имеет право на ошибку. Не теперь, когда кулон у него, а жизнь Мицубы может быть спасена.
***
Гинтоки крепко прижимал Кагуру к груди, её голова безвольно лежала на его плече. Её бледность и спутанные волосы разрывали ему сердце, а ярость Широяши всё ещё кипела в венах. Он бросил последний взгляд в сторону тёмных вод, где исчезла лодка Такасуги и Камуи, и его кулаки сжались так, что вены проступили на руках. Кондо шагнул к нему, его голос был тёплым, но серьёзным:
"Саката-сан, она крепкая, с ней все будет хорошо. Вы должны успокоиться ради вашей дочери".
Гинтоки молча кивнул, его глаза не отрывались от Кагуры. Он не мог потерять её — не после всего, через что они прошли.
Кондо махнул офицерам, и те бросились выполнять приказ: "Найдите врача! Немедленно! Ведите его в дом Сакаты!"
Гинтоки, не говоря ни слова, шагнул к полицейской машине, что стояла у причала. Её чёрный корпус блестел в тусклом свете фонарей, и двигатель глухо заурчал, когда они с Кагурой забрались внутрь. Машина тронулась, разрезая туман, и направилась к дому, где они поселились в Лондоне.
Внутри машины Кагура ненадолго пришла в себя. Её веки дрогнули, и она попыталась поднять голову. Её первая мысль была о Сого — жив ли он? Она хотела спросить, но горло сжалось от шока, и ни звука не вырвалось. Гинтоки, заметив её взгляд, понял всё без слов. "Он жив, Кагура, — сказал он, его голос был жёстким, но полным заботы. — "Не думай о нём. И не смей больше думать о Камуи или об этом проклятом кулоне. Мы едем домой, в Эдо". Он крепче прижал её к себе, чувствуя, как её слабое дыхание согревает его. Кагура хотела возразить, но её веки снова сомкнулись. Она клялась себе, что найдёт Камуи, заставит его объясниться, но силы покидали её. Она провалилась в тяжёлый сон, пока машина мчалась по лондонским улицам.
***
Сого шагал по коридорам Ярда, его шаги эхом отдавались в холодных стенах. Запах сырости пропитывал воздух, а тусклые лампы отбрасывали длинные тени. Он вернулся с Хиджикатой и офицерами, но его мысли были далеко. В голове роились планы. Он — лучший капитан отдела особого назначения, и замены ему нет. Если он захочет уйти сейчас, Ярд не отпустит его из-за бюрократии. Но если он притвориться больным, ему вынуждены будут найти временную замену, и тогда он сможет взять длинный отпуск и отправиться в Эдо. Найти ему замену займёт не более двух недель.
Гинтоки сейчас в ярости, и соваться сейчас в их дом, к Кагуре равно самоубийству. Но все что он сейчас хотел это убедиться, что с ней всё в порядке. Потом, уже в Японии, Сого поговорит с ней о её крови для кулона, чтобы спасти Мицубу, и о них двоих. Его сердце сжалось при мысли о ней, но он стиснул зубы. Он не отступит. Не теперь.
***
Гинтоки внёс Кагуру в их временный дом в Лондоне, где половицы поскрипывали под его шагами, а запах воска и угля наполнял воздух. Он осторожно уложил её в постель, поправил одеяло и сел рядом, его лицо было мрачным. Через час в дверь постучали, и врач, вызванный офицерами Ярда, вошёл в комнату. Его очки блестели в свете свечей, пока он осматривал Кагуру. "Она в шоке, физически и психически истощена", — сказал он, его голос был спокойным, но твёрдым. "Ей нужен хороший отдых,как минимум неделя постельного режима. Я понимаю что вы хотите как можно раньше покинуть Англию но если вы отплывете раньше, ей может стать хуже".
Гинтоки нахмурился, его пальцы сжались в кулак. Неделя — слишком долго, но он не мог рисковать здоровьем дочери. "Хорошо, — буркнул он. — Но мы уезжаем, как только она почувствует себя лучше". Врач кивнул и ушёл, оставив Гинтоки наедине с его мыслями и списком лекарств.
Он смотрел на спящую Кагуру, её бледное лицо и рыжие волосы, разметавшиеся по подушке. Он запретил ей думать о Камуи, Сого и кулоне, но знал, что её упрямое сердце не остановить. Она будет искать брата, и он не сможет удерживать её вечно. Но пока он сделает всё, чтобы увезти её в Эдо, к Цукуё, домой, где она будет в безопасности.
Кагура спала тяжёлым сном, её грудь медленно вздымалась. Где-то в глубине её сознания горела клятва — встретиться с Сого и убедиться что с ним все в порядке, и найти Камуи и поговорить с ним, чтобы понять, почему он стал таким. Но сейчас она была слишком слаба, и тьма сна утянула её в свои глубины.
***
Прошло пять дней. Утренний свет заливал комнату Кагуры в их временном доме в Лондоне, пробиваясь через лёгкие занавески. За окном пели птицы, их трели смешивались с шелестом листвы, а ясное небо, чистое от тумана, словно отражало облегчение, наступившее после всего пережитого. На столе у кровати стояла ваза со свежими цветами, их сладкий аромат наполнял воздух, вытесняя запах угля и воска. Половицы тихо поскрипывали, когда ветер шевелил занавески, принося тепло нового дня.
Кагура лежала в постели, её тело всё ещё ломило от слабости, но разум был яснее. Она смотрела в потолок, её голубые глаза блестели упрямством. Пять дней она молчала, не задавая отцу вопросов, боясь его гнева и не желая его расстраивать. Гинтоки сам рассказал ей о том, что произошло на корабле: как Сого сражался с Камуи, как он выжил, как её брат и Такасуги скрылись в лодке, и как Такасуги угрожал Гинтоки. Каждое слово отца эхом отдавалось в её голове, но сильнее всего её сердце сжималось от мыслей о Сого. Перед тем как она потеряла сознание, Кагура ещё чётко услышала яростный крик капитана Скотланд Ярда — "Ты поднял руку на сестру, тварь!" — это звучало в её ушах, как и воспоминания о его доме: его тепло, язвительные перепалки, моменты, когда они были наедине, и его взгляд, полный боли. Она хотела увидеть его любой ценой, убедиться, что он в порядке, поговорить с ним перед отплытием в Эдо, несмотря на запрет отца.
Кагура сжала кулаки под одеялом. Она вспомнила холодные глаза Камуи, его удар, что отправил её почти моментально в забытье. Её раздражал тот факт, что никто не знает, куда он пропал с Такасуги, но она поклялась себе что найдёт брата, где бы он ни был, и заставит его отдать кулон — ради Цукуё, чтобы вылечить её бесплодие. Она понимала, что это будет еще не скоро, но её решимость была непреклонной.
Мысль о побеге через окно ночью, чтобы отправится в дом Сого мелькнула в её голове. Но она тут же отбросила эту идею. Это глупо и опасно, даже для Ято, кто ведь знает скольких людей Такасуги ещё нанял чтобы похитить её. Её также удивлял то, что Камуи сам этого не сделал, он смог бы забрать её без всяких усилий. Кагура также задавалась вопросом как Сого сумел выжить в схватке с Камуи, ведь это было практически невозможным. Её брат- сильнейший Ято. Его нельзя победить просто с катаной и ножом. Значит у него были причины не похищать Кагуру и не убивать Сого. Но какие?
Она четко понимала что если она сбежит к Сого, чтобы увидеть его, то и он и Гинтоки сильно разозлятся, тем более что она сейчас слишком слаба чтобы защитить себя от какой либо опасности. Сейчас больше всего Кагура хотела поговорит с Сого ещё перед отплытием. Хотя бы последний раз увидеть его из далека, убедится своими собственными глазами что он целый и невредимый.
Её веки отяжелели, и она провалилась в глубокий, но приятный сон. Вопреки тревожным мыслям, но зная что Камуи и Сого живы, она чувствовала облегчение, лёгкое, как цветочный аромат в комнате.