Глава 32: Похлёбка и перестуки

Сого провёл весь следующий день в постели, его тело всё ещё боролось с остатками лихорадки, хотя жар уже не терзал его так, как ночью. Кагура, скрестив руки, наблюдала за ним с порога, её голубые глаза метали искры раздражения, но в глубине души она была рада, что он хотя бы не валяется без сознания. Утром в дом вошла прислуга — пожилая женщина с суровым лицом, чьи шаги гулко отдавались в стерильных коридорах. Кагура, не теряя времени, велела ей принести продуктов, её тон был мягким но решительным. -«И побольше мяса. Не хочу, чтобы капитан опять свалился с ног» — сказала она, хотя мысленно добавила, что и сама не прочь наконец-то нормально поесть.
На кухне Кагура сноровисто сварила крепкий мясной бульон, наполнивший дом тёплым, пряным ароматом, и наготовила еды на весь день — от простых лепёшек до тушёных овощей, которые она научилась готовить, подглядывая за отцом. Поднявшись в комнату Сого с подносом, она поставила миску с дымящимся бульоном на тумбочку. «Пора кушать, если не хотите я вас сама накормлю, как младенца», — заявила она, её голос был строгим, но в нём сквозила забота. «И если температура вернётся, я вызову врача, хотите вы или нет».
Сого, приподнявшись на подушках, бросил на неё усталый, но язвительный взгляд. «С чего вы взяли, что мне нужен врач? Я в порядке», — прохрипел он, хотя его бледное лицо и мутные глаза говорили об обратном. «И перестаньте быть такой доставучей. Если хотите заботиться о ком-то, займитесь своим псом». Он сделал паузу, его губы изогнулись в слабой ухмылке. «Кстати, я решил оставить Садахару себе. Ему явно лучше с капитаном Ярда, чем с вами».
Кагура замерла, её глаза вспыхнули. «Оставить Садахару? Вы?!» — рявкнула она, стиснув кулаки. «Да вы даже за собой не можете следить, а туда же, пса отбирать!» Она знала, что он дразнит её, но всё равно попалась на удочку. Сого слабо хмыкнул, явно довольный её реакцией, и отхлебнул бульон, стараясь не показать, что ему действительно вкусно.
К вечеру Сого почувствовал себя лучше и спустился на кухню, чтобы подогреть ужин. Кагура, спустившись следом, присела за стол, её лицо озарила мягкая улыбка при виде Садахару, жадно уплетающего свою порцию у её ног. Она скользнула взглядом по Сого, стоящему у плиты, и на миг засмотрелась — высокий, красивый, широкие плечи,а его точёные движения, несмотря на слабость, всё же выдавали в нем офицера Ярда. Он был не просто так завидным холостяком. «Вижу, вы уже чувствуете себя лучше, капитан», — сказала она, её тон был слегка язвительным, но с тёплой ноткой. Его белая рубашка, с подкатанными рукавами, слегка помялась, но он двигался с привычной уверенностью.
Сого, не оборачиваясь, чтобы еда не подгорела, хмыкнул. «А вы прямо образцовая хозяйка», — ответил он, его голос сочился лёгкой насмешкой. «Наготовила на целый день, да ещё и вкусно. Кто бы мог подумать, что вы умеете не только по балконам прыгать». Кагура вспыхнула, её щёки порозовели. «Если вам не нравится, готовьте сами, капитан!» — прошипела она, её голубые глаза сверкнули. Сого повернул голову, его усталые глаза всё блестели язвительностью, но уголки губ дрогнули в слабой улыбке. «Говорю же, вкусно. Чем вы слушаете, мисс?»
Кагура надулась. «Вкусно, а говорите так, будто я подала вам помои!» — буркнула она, скрестив руки. Сого вдруг пошатнулся, его рука дрогнула над сковородой, и Кагура вскочила, готовая его подхватить. Но он быстро восстановил равновесие, бросив на неё хмурый взгляд. «Всё в порядке, мисс Чайна. Не суетитесь», — сказал он, его тон был резким, но слабость в голосе выдавала его. Кагура прищурилась, её терпение лопнуло. «Кого вы обманываете, капитан? Хватит строить из себя железного человека! Сядьте, я сама подогрею ужин», — отрезала она, её голос был командным.
Сого недовольно посмотрел на неё, его брови сошлись на переносице. «Вы что, действительно считаете меня настолько слабым, что я даже не могу подогреть себе ужин?» — бросил он, но его голос был скорее усталым, чем злым. Кагура упёрла руки в бока, её глаза сверкнули. «Я считаю, что вы упрямый, как мул, и если свалитесь снова, я не буду вас таскать по лестницам!» — парировала она, указав на стул. «Сядьте, капитан, или я привяжу вас к нему, как того бандита!» Сого закатил глаза, но, видя её решимость, всё же сдался и опустился на стул, пробормотав что-то о «невыносимых женщинах». Кагура, фыркнув, заняла его место у плиты, ловко подогревая ужин.
Они сели за стол, и Садахару, доев свою порцию, улёгся у ног Кагуры, тихо посапывая. Сого, отхлебнув бульона, вдруг спросил: «Мисс Чайна, откуда вы вообще умеете готовить? Не думал, что вы способны на что-то, кроме разрушения». Кагура усмехнулась, её глаза блеснули гордостью. «От отца научилась. Он не только сладости печёт, но и готовит изысканные блюда лучше всех нас. Маму он вообще редко пускает на кухню», — сказала она, её голос стал мягче. «Но, как видите, я тоже не отстаю».
Сого кивнул, его взгляд стал задумчивым. «Кстати, куда ваш отец всё-таки уехал?» — спросил он, его тон был обманчиво небрежным, но Кагура напряглась. «Вам же сказали. В Бирмингем»,— ответила она спокойно, но её пальцы сжали ложку чуть сильнее. Сого прищурился, его глаза, несмотря на усталость, стали острыми, как у ищейки. «По каким делам?» — продолжил он, будто проводил допрос в Ярде. Кагура нервно улыбнулась, стараясь не выдать, что разговор задевает её. Она не хотела упоминать Кацуру — это могло навлечь беду на отца. «По личным», — отрезала она, её голос стал резче. Сого не отступал. «Какие у него могут быть личные дела в Бирмингеме, если его бизнес и вся его семья, кроме вас, в Японии?» — спросил он, его тон был почти обвиняющим. Кагура стиснула зубы, её глаза сверкнули. «Вот он вернётся и сам вам расскажет, капитан», — бросила она, стараясь казаться спокойной. «И вообще, мы не в Ярде, хватит меня допрашивать!»Сого хмыкнул, но промолчал, явно не желая тратить силы на спор.
После ужина они перешли в гостиную, где Кагура, плюхнувшись на диван, вздохнула. «Как же скучно в вашем Лондоне, капитан. А теперь я ещё и заперта здесь, как в клетке», — пожаловалась она, её голос был полон тоски. Сого, сидя в кресле, выглядел всё ещё уставшим, но его глаза блеснули. «Если вам так скучно, могу предложить музыку», — сказал он, его голос был коротким, но с лёгкой подколкой.
Кагура тут же оживилась, её глаза загорелись. «Какую музыку?» — спросила она, её лицо осветилось любопытством. Сого слабо улыбнулся. «Красивую», — ответил он лаконично и, поднявшись, жестом указал ей следовать. «Идёмте со мной». Кагура вскочила, её шаги были лёгкими, почти детскими, когда она последовала за ним по лестнице в маленькую комнату рядом с его спальней. Там, на полированном столике, стоял граммофон, его латунный рожок блестел в тусклом свете свечи,которых Сого зажег. Рядом лежала стопка пластинок, аккуратно сложенных, как и всё в этом доме.
Сого выбрал одну пластинку, поставил её на диск и осторожно опустил иглу. Комнату наполнили бархатные звуки скрипок, переплетённые с нежным переливом фортепиано, словно дыхание ночного Лондона, тёплое и зовущее. Кагура замерла, её голубые глаза вспыхнули восторгом, отражая тусклый свет свечи. Музыка была для неё как глоток свободы в этом стерильном доме, где всё дышало холодной сдержанностью Сого. Она повернулась к нему, её лицо озарила улыбка — такая искренняя, что даже его сердце, обычно закованное в броню язвительности, дрогнуло. «Капитан, неужели у вас есть вкус?» — сказала она, её голос был лёгким, но с лукавой ноткой, как будто она поймала его на чём-то сокровенном.
«Капитан, кто бы мог подумать, что у вас есть вкус», — сказала она, её голос был полон удивления, но без привычной язвительности. Сого только хмыкнул, опираясь на стену, чтобы скрыть лёгкую слабость. Но Кагура, поддавшись порыву, шагнула к нему, её глаза блестели озорством. «Раз уж вы устроили такой концерт, давайте танцевать», — заявила она, слегка поклонившись, как настоящая леди, но с её фирменной дерзкой улыбкой. Сого замер, его брови взлетели вверх от удивления. «Танцевать? Мисс Чайна, а если я упаду? Вы же клялись, что не потащите меня обратно в комнату», — ответил он, его тон был насмешливым, но в глазах мелькнула искренняя растерянность.
Кагура закатила глаза, её рука элегантно взмахнула, будто отмахиваясь от его слов. «Ой, капитан, просто признайте, что вы не умеете танцевать», — парировала она, её тон был язвительным, но улыбка выдала её — она наслаждалась этим моментом, этим вызовом. Сого прищурился, его губы изогнулись в дерзкой ухмылке. «Искушаете меня, мисс Саката?» — произнёс он тихо, и, отбросив слабость, шагнул к ней. Его рука уверенно легла на её талию, другая поймала её ладонь, и Кагура невольно вздрогнула от этого прикосновения — твёрдого, но удивительно тёплого. «Вам понравится наш танец.», — добавил он, его голос был низким, почти интимным, и её сердце пропустило удар.
Музыка окутала их, и они закружились в маленькой комнате, их шаги были неровными, но полными жизни. Сого вёл, несмотря на слабость, его движения были точными, как в бою, но мягче, почти ласковыми. Кагура, хоть и фыркала, чтобы скрыть неловкость, не отводила взгляда от его глаз — тёмных, глубоких, в которых усталость смешивалась с чем-то новым, чего она не могла понять. Их лица сблизились, дыхание смешалось, и воздух между ними словно заискрил. Кагура чувствовала тепло его руки на своей талии, и её щёки пылали, но она не отступала, упрямо держа его взгляд. Сого, поддавшись чему-то, что он сам не хотел признавать, наклонился ближе, и их губы встретились.
Поцелуй был как вспышка — тёплый, жадный, но с щемящей нежностью, словно они оба боялись сломать этот миг. Кагура замерла, её сердце билось так громко, что заглушало музыку, но она ответила, её пальцы невольно сжали его рубашку, будто цепляясь за него. Сого углубил поцелуй, его рука на её талии напряглась, и на секунду весь мир — Лондон, Ярд, даже её побег с балкона — растворился в этом тепле. Но вдруг он пошатнулся, его тело предало, и Кагура, мгновенно среагировав, подхватила его, её сила легко удержала его вес. «Да вы издеваетесь!» — воскликнула она, её голос дрожал от испуга, её глаза были полны тревоги.
Сого слабо хмыкнул, его лицо побледнело, но он всё ещё пытался язвить. «Мисс Чайна… это вы… меня доконали своим танцем», — пробормотал он, его голос был еле слышен, но в нём мелькнула тень улыбки. Кагура фыркнула, её сердце всё ещё колотилось от поцелуя, но она стиснула зубы. «Ну всё, герой, хватит с вас подвигов», — буркнула она, подхватывая его под руку и ведя к его комнате. Садахару, разбуженный их шагами, тявкнул и потрусил следом, его пушистый хвост вилял, как метроном. Кагура бросила на щенка взгляд, её лицо смягчилось. «Ты хоть не падаешь, малыш», — пробормотала она, но её мысли были заняты Сого.
В спальне она уложила его на кровать, его дыхание было тяжёлым, но он почти сразу провалился в сон, едва коснувшись подушки. Кагура посмотрела на него, её грудь сжималась от странной смеси чувств — раздражения, тревоги и чего-то ещё, чему она не хотела давать имени. Садахару запрыгнул на кровать, устроившись у ног Сого, и Кагура, вздохнув, опустилась на край кровати. Её рука невольно коснулась его волос. «Спи, садист», — тихо сказала она, её голос был мягким, почти нежным. Она осталась рядом, слушая его ровное дыхание и тихое посапывание Садахару, пока тени ночи не окутали комнату, а их поцелуй всё ещё горел в её памяти, как непогашенный фонарь.