Глава 18: Танец в тенях

Кагура сидела в дальней комнате «The Rose Lounge», где не было слышно ни музыки, ни голосов посетителей. Комната была небольшой, но уютной: деревянный стол, уставленный фарфоровыми чашками и маленькой вазой с засушенными розами, зеркало с позолоченной рамой, отражавшее тёплый свет газовой лампы, и мягкие бархатные шторы, которые приглушали лондонский туман за окном. Отаэ, стоя за ней, аккуратно расчёсывала её рыжие волосы, выбившиеся из причёски после драки с бандитами в парке. Её движения были мягкими, но уверенными, как у старшей сестры, привыкшей заботиться о других. На лице Отаэ сияла привычная добрая улыбка, но в её карих глазах мелькала лёгкая тень ностальгии, будто она вспоминала что-то далёкое.
— Вы знаете, мисс Саката, я ведь не всегда здесь работала, — начала Отаэ, её голос был тёплым, но с ноткой грусти, которая заставила Кагуру насторожиться. — В Японии у меня был додзё… Ну, точнее, у моего отца. Я всегда мечтала его восстановить, но там я не могла заработать достаточно денег. Поэтому я приехала в Англию. За пять лет я выучила язык, научилась разбираться в местных обычаях, и вот… Теперь я правая рука начальника этого места.
Кагура слушала, её голубые глаза внимательно следили за Отаэ в зеркале. Она всё ещё не могла поверить, что оказалась в таком заведении, которое, несмотря на все объяснения Сого, упорно считала борделем. Зал с его яркими платьями, звоном бокалов и запахом виски казался ей чем-то из историй, которые Гинтоки рассказывал в подпитии, — историй, от которых Цукуё обычно закатывала глаза и грозилась выгнать его из дома. Но Отаэ… Отаэ была другой. Её доброта, сила духа и лёгкая ирония напоминали Кагуре Цукуё — только без кунаев, кисэру и привычки говорить загадками. В Отаэ было что-то тёплое, почти материнское, и Кагура невольно расслабилась под её руками, хотя её мысли всё ещё кружились вокруг недавней стычки и слов бандита о «брате».
— А у вас есть семья в Японии? — спросила Кагура, стараясь отвлечься от тревожных мыслей о Камуи и о том, что сказал бы Гинтоки, увидев её в этом месте. Её пальцы невольно коснулись нефритового кулона под платьем, холодный камень обжёг кожу, напоминая о предупреждении Цукуё: «Береги его, Кагура. Он не просто украшение».
Отаэ улыбнулась, её каштановые волосы слегка блеснули в свете лампы, когда она наклонилась, чтобы распутать особо упрямый узел в волосах Кагуры. — Да, у меня есть младший брат, — ответила она, её голос был полон тепла. — Он всё ещё в Японии, работает, чтобы поддерживать нас. Упрямый мальчишка, но я им горжусь. — А как его зовут? — Кагура наклонилась чуть ближе к зеркалу, её любопытство вспыхнуло. Что-то в глазах Отаэ — в их мягкой решимости — казалось ей знакомым, будто она уже видела этот взгляд где-то раньше. — Шинпачи Шимура, — ответила Отаэ с гордостью, её улыбка стала ещё шире, а глаза засияли, как будто она мысленно обняла своего брата через тысячи миль.
Кагура вскочила со стула, её глаза расширились от удивления, а стул с громким скрипом покачнулся, чуть не опрокинув маленький столик с чашками. — Шинпачи?! — воскликнула она, её голос эхом разнёсся по комнате. — Он же мой хороший друг! Отаэ-сан! Он работает бухгалтером у моего отца! Какое совпадение! - Отаэ замерла, её расчёска повисла в воздухе, а улыбка расплылась в неподдельной радости. Её карие глаза заискрились, и она рассмеялась — звонко, как колокольчик, наполняя комнату теплом. — Правда? Мой Шинпачи работает у вашего отца? — Она хлопнула в ладоши, её голос дрожал от восторга. — О, это судьба! Подумать только, мой младший брат, вечно таскающий свои очки и ворчащий, оказался рядом с вами! Расскажите, он всё ещё носит ту скучную причёску?
Кагура рассмеялась, её напряжение на миг растаяло. Она вспомнила Шинпачи — его вечно озабоченное лицо, его привычку поправлять очки и ныть, когда Гинтоки забывал оплатить счета.
— Ага, всё тот же Шинпачи! — сказала она, её синие глаза загорелись. — Он вечно жалуется, что Папа тратит все деньги на сладости, но без него наш дом бы давно развалился. Он очень хороший, Отаэ-сан, правда!- Отаэ кивнула, её улыбка стала мягче, но в глазах мелькнула тень тоски. Она вернулась к расчёсыванию волос Кагуры, её движения замедлились, будто она мысленно перенеслась в Японию.
— Он всегда был таким, — тихо сказала она. — Упрямый, но с добрым сердцем. Кагура схватила Отаэ за руки, её лицо озарилось энтузиазмом, а голос задрожал от решимости. — Отаэ-сан! Вернитесь с нами в Японию! — выпалила она, её глаза горели. — Мы найдём вам отличную работу! Можете стать управляющей в одном из ресторанов Папы! Он вечно ноет, что ему нужен кто-то с мозгами, чтобы держать всё в порядке. Не гоже такой красавице, как вы, тратить свою молодость и красоту в этом… борделе!Отаэ моргнула, затем мягко рассмеялась, но в её смехе чувствовалась лёгкая горечь. Она аккуратно уложила последнюю прядь волос Кагуры и отступила, чтобы полюбоваться своей работой.— Это не совсем бордель, мисс Саката, — сказала она, её голос был мягким, но твёрдым, как сталь, скрытая под шёлком. — Это место… сложнее, чем кажется. Но спасибо за ваше предложение. Я подумаю. — Она наклонилась ближе, её глаза хитро блеснули. — А теперь давайте закончим с вашей причёской — вы должны выглядеть, как настоящая леди, даже если готовы раскидать пол-Лондона, как тех бандитов. Кагура фыркнула, но села обратно, всё ещё кипя от желания уговорить Отаэ. Её мысли снова скользнули к Камуи. Слово «брат», брошенное бандитом в парке, эхом отдавалось в её голове. Она сжала нефритовый кулон под платьем, чувствуя его холодный вес. Цукуё предупреждала, что он важен, но почему? И как Камуи связан с этими бандитами? Её сердце сжалось от смеси надежды и страха. Она помнила брата — его безрассудную ухмылку, его силу, его обещание всегда защищать её. Но он ушёл, оставив её и отца, и теперь, возможно, стал частью чего-то тёмного. Что, если он забыл её? — Мисс Саката? — голос Отаэ вырвал Кагуру из размышлений. — Вы в порядке? Вы вдруг так замолчали.
Кагура заставила себя улыбнуться, но её голубые глаза выдали тревогу.— Да, всё нормально, — буркнула она, отводя взгляд. — Просто… вспомнила кое-что. - Отаэ кивнула, не настаивая, но её взгляд был полон понимания. Она закончила с причёской, аккуратно заплетя волосы Кагуры в свободную косу, и отступила, чтобы полюбоваться результатом. — Вот, теперь вы выглядите, как настоящая леди, — сказала она с улыбкой. — Пойдёмте, я провожу вас в зал. Думаю, там уже собралась интересная компания.
***
Дверь «The Rose Lounge» с грохотом распахнулась, и в зал вошли Гинтоки, Кондо и Хиджиката. Тёплый свет газовых ламп освещал зал, где мужчины сидели за столиками, попивая виски и смеясь в компании женщин в ярких платьях. Звуки фортепиано и женского смеха наполняли воздух, а запах табака и алкоголя витал вокруг. Гинтоки, с его серебристыми волосами и усталым взглядом, замер на пороге, его глаза расширились от ужаса, как будто он попал в кошмарный сон.
— Кондо-сан! — взвизгнул он, повернувшись к улыбающемуся командиру, чья добродушная улыбка только усилила его панику. — Вы всё-таки притащили меня в бордель?! Я знал, что вам нельзя доверять!Кондо замахал руками, его улыбка стала ещё шире, будто он пытался успокоить разъярённого кота. — Это не бордель, Саката-сан! — заверил он, похлопав Гинтоки по плечу так, что тот чуть не рухнул. — Это место, где мужчины могут расслабиться, выпить, поболтать… Ничего такого! Подумайте о нём, как о… чайной, только с виски! Хиджиката, стоящий рядом, фыркнул, его сигара дымилась во рту. — Вы всегда так говорите, Кондо-сан, — пробормотал он, но его слова прервал знакомый голос.
— О, вы тоже тут, Хиджиката-сан, — произнёс Сого, появившись словно из ниоткуда у стойки. Его светло-каштановые волосы слегка растрепались, а холодный взгляд, за который его прозвали «Садистом с мёртвыми глазами», скользнул по Хиджикате с лёгкой раздраженностью.
У Хиджикаты выпала сигара изо рта, упав на пол с тихим стуком. — Ты что тут делаешь, Сого?! — рявкнул он, его лицо покраснело от удивления. Он знал, что Сого иногда заходит сюда, чтобы оттащить пьяного Кондо домой, подальше от Отаэ, к которой тот питал слабость.
Сого пожал плечами, его улыбка была холодной, но в глазах мелькнула искра веселья.
— Привёл одну мисс поправить причёску, — ответил он, его тон был до раздражения небрежным. — А вы, похоже, решили расслабиться после работы. Гинтоки, всё ещё в шоке, повернулся к Сого, его брови нахмурились так, что чуть не слились в одну линию.
— Какую ещё мисс ты сюда привёл? — рявкнул он, его голос дрожал от подозрения. — Если ты притащил сюда какую-нибудь… — Он осёкся, когда дверь дальней комнаты отворилась.
Из комнаты вышла Кагура, её рыжие волосы теперь были аккуратно уложены, а платье приведено в порядок. Рядом с ней шла Отаэ, улыбаясь своей привычной доброй улыбкой. Кагура, увидев Гинтоки, замерла, её голубые глаза расширились. — Папа?! — воскликнула она, её голос был полон ужаса. — Что ты тут делаешь?! — Кагура!? А ты что тут делаешь?! В этом… борделье?! Гинтоки побледнел, его рука замерла на полпути к бутылке виски, которую он уже успел схватить со стойки. Его глаза метались между Кагурой и Сого, а лицо исказилось в комичной смеси ужаса и ярости, будто он только что узнал, что его дочь стала пиратом. — Ты! Ты, садист мерзкий! Ты притащил мою единственную дочь в этот притон?! Я знал, что твоя ухмылка — это ухмылка маньяка! Я тебя сейчас в порошок сотру, и никакой твой Скотланд-Ярд тебя не спасёт! - Гинтоки бросился к Сого, его серебристые волосы развевались, как флаг на ветру, а лицо пылало праведным гневом. Он уже замахнулся, чтобы врезать капитану, но Хиджиката и Кондо, среагировав мгновенно, схватили его за руки, будто удерживая разъярённого быка. — Саката-сан, успокойтесь! — крикнул Кондо, его добродушный тон контрастировал с хаосом. — Это недоразумение!
— Недоразумение?! — взревел Гинтоки, пытаясь вырваться. — Этот тип явно замыслил что-то нехорошее! Ты, капитан недоумок, думаешь, что можешь вот так просто её развратить?! Да я тебя в Темзу засуну!
Кагура закатила глаза, скрестив руки на груди.
— Папа, ты опять за своё? — буркнула она, её голос был полон раздражения. — Этот чихуахуа просто привёл меня сюда, чтобы Отаэ-сан помогла с волосами. Я в парке разобралась с бандитами, и выглядела, как будто меня через мясорубку пропустили. Хватит устраивать цирк!-
Сого, стоящий у стойки, даже не дрогнул. Его холодный взгляд остался невозмутимым, хотя уголки его губ чуть дрогнули в насмешливой улыбке.
— Мистер Саката, — начал он, его голос был спокойным, почти скучающим, но с лёгкой ядовитой ноткой. — Я привёл вашу дочь сюда после того, как на неё напали бандиты. Её волосы растрепались, и я подумал, что мисс Отаэ сможет помочь. Это не бордель, а место для развлечений. Ваша принцесса, — он сделал паузу, бросив взгляд на Кагуру, — похоже, и сама может устроить кому угодно экскурсию по Темзе.
Отаэ, наблюдавшая за этим цирком, хлопнула в ладоши, её добрая улыбка не дрогнула.
— Ну что ж, раз всё уладилось, давайте присядем! — сказала она, её голос был тёплым и успокаивающим, как у старшей сестры, мирящей расшалившихся детей. Она подвела всех к большому деревянному столу в углу зала, где уже стояли бокалы и бутылка виски. — Выпьем и поговорим спокойно.
Отаэ налила всем по стакану крепкого виски — Гинтоки, Кондо, Хиджикате и Сого, — но Кагуре досталась чашка зелёного чая, которую она с недовольным видом сжимала в руках. Гинтоки, всё ещё хмурясь, сделал большой глоток виски, его взгляд метался между Кагурой и Сого, как у ястреба, готового наброситься на добычу.
— Я всё равно тебе не доверяю. — пробормотал он, его голос был полон подозрения. — Один неверный взгляд в сторону моей дочери, и я устрою тебе экскурсию по лондонским канализациям. Бесплатно.
Сого лишь усмехнулся, его холодная улыбка мелькнула в свете ламп.
— Как пожелаете, мистер Саката, — ответил он, поднимая свой стакан. — Но ваша дочь, похоже, и сама может отправить любого в канализацию. Я просто… наблюдаю за шоу.
Кагура фыркнула, но промолчала, потягивая свой чай. Её мысли ушли к Камуи — её брату, который, судя по всему, был где-то в Лондоне, и, возможно, совсем рядом.